ФАНТАСМАГОРИЯ

ФАНТАСМАГОРИЯ День утонул в радужных лужах бензина. На небе виднелась радуга, но я не заметил её. Я видел только молекулы углеводорода в каплях горючего. Я притушил сигарету. Мне было уже настолько все равно, что я частенько тушил её об свою руку, вычерчивая узоры давно забытого имени. Боялся ли я обжечься? Нет. Меня много раз обжигала жизнь. Я жил на тропическом полуострове с переменчивым субтропическом климатом. Здесь круглогодично шли ливни, но, несмотря на это, стояла удушающая жара, от которой я спасался в каплях дождя. После проливных дождей всегда выходила радуга. Но я уже настолько привык к этому, ко всему радужному и яркому - цветастым переливам на юбках женщин, бесконечным огням местных торжеств, радужным коврам, развешанным на улицах - что перестал обращать на это внимание. Меня давно ничего не радовало. Когда ливни переставали, быстро наступала засуха от палящего солнца. Казалось, я тоже засыхал, и тут же вспоминал Её… Скучаю по твоим пересушенным губам. Она как-то написала это мне в одной из своих «записок» - электронных писем, которые она отправляла мне как бы невзначай, не желая слышать ничего в ответ. Она добавила мой адрес в чёрный список, но сама продолжала отправлять мне их. Она была странная. Очень странная. Я всегда удивлялся и даже злился на неё, когда она отправляла мне все эти глупости, зная, что она не уделила бы мне и минуту своего времени, если бы встретила меня вживую. Я никогда не понимал её намёков, и раздражался, почему она не может сказать мне прямо, что она от меня хочет? Она была холодная и далёкая, как та страна, в которой она жила. Она жила на другом континенте, с совершенно противоположным климатом. Здесь был континентальный, почти арктический климат, и царила вечная ледяная зима. Она всегда ходила в шубах, и я запомнил её именно такой. Она выглядела королевой в своём снежном королевстве. Будто она лёд, а я пламя. Но на самом деле, всё было наоборот. Она была очень торопливой. Бесконечно куда-то спешила, даже ветер не угнался бы за ней. Я тогда не понимал, когда мы были знакомы с ней близко, в чем причина такой спешки? А сейчас понял - она просто хотела жить. В то же время, её танец с жизнью был бесконечно медлительным. Она спешила медленно, зная, что она никуда не опоздает. Всему своё время - наверное, это было её девизом. Ураган со шквалистым ветром обрушился на меня. Я стоял слишком близко к берегу. Ещё шаг, и я бы замочил свои ноги в бензине, а потом бы поджег его тоненькой спичкой. Да, это было море. Но мне нравилось представлять, как оно, переливаясь радугой, мгновенно во всей своей беспредельности загорелось бы жарким огнём, и люди задохнулись бы в удушающих парах углеводорода. Красивое зрелище, не правда ли? Такая фантасмагория - пожалуй, единственное, что могло меня сейчас позабавить. Я бы сжёг эти цветные юбки, окрашенные перламутром воспоминания, въедливые цветочные запахи. Я бы разнёс всё на своём пути. Я бы пустился с ней в пляс и впился в её жаркие губы на холодном лице своими пересохшими губами. Я бы предпочёл сгребать снег руками, чем подставлять лицо дождю с запахом сероводорода. От жизни пахло гнилью и неестественностью, что, в общем, было одно и то же. Несмотря на студёную зиму, у неё было горячее сердце. А я топил собственный лёд в лучах согревающего солнца. И, не желая, чтобы моя фантасмагория выглядела как-то иначе, я бы перестал палить жаром знойного солнца леса и разжег им океаны. По небу летали птицы. Это были чайки, но они напоминали ласточек из той далекой, холодной страны, в которой они свили свои первые гнёзда, но почти всегда отсутствовали там из-за холода, как и Она часто отсутствовала здесь, в тропиках. Но нет-нет, а раз в год она прилетала сюда погреть свои крылья на солнышке. И тогда мне казалась, что до талого снега в её стране, когда она снова туда вернётся, мы будем с ней вместе, но увы, она всегда улетала раньше, чем я думал. Но мой лёд за это время тоже успевал подтаять. Температура воздуха нагрелась. Она нагрелась как-то быстро, внезапно. Словно я ещё не успел снять зимнюю одежду, а уже наступило лето. Интересно, что сжигала Она в своём королевстве? Фотографии… Да, конечно, фотографии. Остались у меня от неё, помимо этих дурацких записок. Я почти не видел её лица из-за широкого мехового ворота, но мог предположить, что за ним скрывалась широкая, раскатистая улыбка. Кажется, в её стороне ещё жили мамонты. Или я видел их где-то в своём видении. А она была убеждена, что я плаваю в обнимку с морскими котиками и дельфинами, а золотой орёл приносит мне в клюве пищу. Конечно, это всё было не так. Я тяжело и подолгу работал. Я сжигал океаны, опаляя закат, а для этого нужно много топлива. Я походил на местного сумасшедшего, но для неё я был самым красивым безумцем на земле. Я хотел снизить градус, но не мог. Иначе кто будет поджигать закаты палёным топливом? И всё же я решил применить иной способ. Не пора ли мне отправиться к дальним берегам, пока ещё не замёрзли самолеты в небе? Да, пока я сжигал океаны, Она тщательно замораживала небо, которое показывало мне свой ледяной оскал в предрассветном пьянстве одичавшей природы. Я бы снял с её усталых плеч тяжелую шаль. Лишь бы ей не видеть мои покрытые тонкой красной сеткой глаза, и миллионы окурков, сброшенных в море. И тогда всё будет хорошо. Всё… будет… хорошо. Мирное небо над головой. Остатки заморозков в небе превратятся в снег и дождь над нашими странами. Спокойное море. Мне казалось, что пожар улёгся не везде, где-то вдалеке что-то мигало и светилось, но это были просто фонарные лампочки. Большую часть пожара я утопил в своём одиночестве. Поэтому теперь я поехал к ней в её беспощадную зиму. А она полетела в моё огненное лето перелётной птицей. Мы поменялись местами. Но я по-прежнему тушу окурки, только руки мои совсем заледенели. Я ненавидел дым. Я вдыхал его, чтобы сплюнуть и выдохнуть. Я глотал морозный воздух своими легкими, чтобы они очистились от дыма. Чтобы не чувствовать горечь на нёбе и языке, я набирал в свой рот снега. Как же я был безумен раньше, зато теперь я абсолютно нормален. Температура воздуха напоминала температуру моего тела, только со знаком минус. Я был вне себя от радости, и даже не прочь был снова увидеть радугу. Как здорово оставаться каменной ледяной глыбой и совсем ничего не чувствовать. Пусть Она плавится там на солнце вместо меня. В конце концов, побеждает всегда тот, кто не умеет проигрывать. Но неужели ей, на моем тропическом берегу, теперь также плохо, как когда-то было мне? Я решил проверить. Я открыл свою электронную почту и увидел там очередную записку из множества других записок, которые уже давно не открывал, потому что ничего к ней не испытывал. Но я подумал, что тут такого? Это всего лишь мелкие глупые шалости. Она написала: «Продолжение следует…» Я занервничал, как в былые времена. Что она имела в виду? Опять эти намёки, почему не сказать прямо? Я судорожно стал пролистывать прошлые её записки, которые она присылала мне с конца того года, но я так и не открыл ни одной. Я боялся. Я знал, что там будет. Только не это… Боже, неужели это всё Она? Бурлящее кровь солнце кипящих от пожара ночей? Страстный крик перелетающей над морем чайки? Леденящий душу промозглый ветер северных широт? Безлунное ясное снежное небо? Да, это Она. Та самая. Яркая. Незабываемая. Безумная. Фантасмагория. Меня нашли лежащим ничком на берегу моря. Я всё хотел сделать вид, что мне очень весело, и я любуюсь на радугу. Но, кажется, перестарался и уснул. А может, я умер, или стал одним из героев сна наяву? На самом деле, здесь не так уж жарко. А у неё не так уж холодно. Это я всё выдумал. Мы просто жили в разных странах. Но в этом светопреставлении было совершенно всё, что только способен испытать человек на этой грешной от нескончаемых тягот Земле…