Не знаю что
Я - свет, я - негласное правило.
В запоздалых щедротах души своей
Я хочу жить, не подчиняясь правилам.
Где естественный ход вещей был нарушен,
Там - порядок.
Кто был обезоружен,
Стал нищ и пришёл в упадок -
Процветать будет.
Я странно говорю о том, чего на самом деле нет.
Я был рождён там, где была тюрьма, и где был свет.
Я выпил виски, колы и вина,
Но забыл снять сапоги.
Я словно дома, снова стою у камина.
Но он не греет, как раньше.
А дым идёт.
А может быть, не стоит так близко стоять у огня.
А то вдруг он к себе позовёт?
Я опаляю крылья, но этим лечу свои раны.
Я поджигаю деньги,
Чтобы стоять в нирване в ванной.
Мой бред затих, и я почти погиб.
Но нельзя убить того, кто уже дважды был убит.
За несносной осенью приходит зима.
Я ненавижу это лето, всё оно прошло без тебя.
Думаешь, я люблю весну?
Нет, её я тоже утоплю.
Мне кружит голову дым.
Что со мной?
Ведь я никогда не курил.
Лучше голым стоять на автостопе,
Чем одетым ловить транспорт,
Который никуда не ходит.
Я как жираф Гумилева,
Стою, красивый такой.
Стою и смотрю, как уходит куда-то покой.
Стою и смотрю, как изысканный бродит жираф.
Так не попав в страну на озере Чад.
Иду, босоногий,
Но транспорт опять никуда не ведёт.
И я не скажу, куда опять он меня повезёт.
И может быть, тоже, ты знаешь,
Что ливнями серыми теми
Оплакал жираф давно все на свете.
Стою и курю.
Вонзается дрожью метель
Пронзительных слов
Недописанных строчек стихов.
Стою и курю,
У обочины грязный и рваный.
Помятый, побитый, унылый,
И снова я в ванной.
Омою я ноги свои, и вступлю я на них на корабль.
Не ной, скажет Ной.
Ты здесь, ты не спрятался в ванной.
Стою и курю,
А мне здесь уже хорошо.
И я ничего не хочу
Менять в этом стихе.
Не знаю кто
